КОНСТАНТИН СИЛАКОВ.

ТРАМВАЙНЫЕ ЛЮДИ.

иллюзорный сборник.

САНКТ – ПЕТЕРБУРГ – 2003 г.

…Тем, кто потерян, затерян, заныкан,

растоптан, и связан, но всё же истошным

воем пытается, сломать, найти, уйти и

превратиться в…

В ДЫМ ПУСТОТЫ

И НЕНАЙДЕННОЙ ИСТИНЫ.

40 ЛЕТ СМЕХА…

Образы. Стихи.

О боли поэта.

Подгнившая философия.

Проза. Стихи на песни.

Мысли. Разное.

Любовь.

БУДНИ ХРИСТА. (2003)

(посвящается А.Нестеруку).

Я лезу в пыль, под кровать, на ковре – будни ХРИСТА.

От меня пахнет падалью и мочой, ну и что, я простужен, и не могу сдерживать поток любви, теряю сознание, дрожу и снова мочусь под себя, кто меня испугал до потери сознания, я всё-таки живой и кажется, умер, и в носу: пыль, волосы, заросли, мысли, вопросы, горох, потолок, мох, синие глаза, водка, ногти, грязь и будни ХРИСТА. Лежу на кровати с мылом, без поддержки и будущего с дождём, с чувствами, укрыт порванной простынёй, всё глубже опускаюсь, ловлю и в рот смотрю, гнилью пахнет, холод, ветер, вечером пойду напьюсь, замечу тонкость мыслей, нажму кнопку лифта, открою дверь и забуду этаж, опохмелюсь, пойду по воде.

Ржаные поля. Кровать хрипит пружинами. Остановлюсь, плюну против ветра, вернусь домой, спрячусь. В окно посмотрю, увижу день в тени, найду лицо, оденусь, поменяю местами: диван, кровать. Буду следить, как убивают на улице, грабят, торгуют, гуляют, узнаю, вспомню этаж, поем соплей, потрачу время, засну на пару лет, захлебнусь слюной, устану, спрячусь, накрою зеркало шалью, упаду на колени, спою про то, скажу про это, найду всех кто, карету мне карету, прочту стихи, исправлю осанку, вспомню детство, обреюсь наголо, вступлю в партию, где солнце ярче, там я усну. Напьюсь воды, схожу к психиатру, зарежу всех, кто попадётся на пути, поверю в Бога, прочитаю библию, позвоню соседям, культ личности, атмосфера взаимопонимания, будни ХРИСТА. Подонок, краски, серебро сяду на трамвай, возненавижу, увижу, найду и поперхнусь: куском, глотком, соплёй, крыжовником, не вспомню дату день рожденья, куплю, зайду, пролью ведро, отмоюсь, засмеюсь, зароюсь в земле, с травой, с жуками.

Заколочу все двери, чтоб страшнее, чтоб ужасней и больнее смотреть в глаза ЛЮБВИ.

Исхожу гадостью, жалостью, калом, протяну руки в потолок, пощупаю воздух, дам себе в лоб, наткнусь на знакомое лицо, обращу внимание на запах – ваниль, кажется это ваниль, вспомню пироги: с картошкой, с мясом, с курагой, с черникой, в прикуску со сметаной.

Жую сапоги, и знает, кто – ни будь обо мне, не важно, главное радио работает, радио знает, радио любит сквозь бетон, любовь через бетон, наверное, это способ предохранения. Ночь. Я сплю. Холодно, страшно и безнадёжно, звуки насекомых на кухне, пахнет жареным, молоком парным по губам и стакану, зубами в простынь, дверь не заперта, кто-то дышит под кроватью, лижет тапок, скрипит зубами и чавкает – это черти пляшут в БУДНИ ХРИСТА.

НОЧЬ.(2003)

Я часто, добровольно и с удовольствием выхожу в ночь, почти каждую ночь. Вижу, вижу то же самое, что и днём.

Люди, машины, свет ламп, уходящая, пустая электричка, ночью всё это обретает смысл, пьяные одиночки, шумные, одинокие шаги. Обретает смысл, становится совершенством в своём определённом направлении, в своей совершенной пустоте, или ночью всё настолько совершенно и определённо, что даже кажется пугающе – неопределённым. Неопределённые одиночки, пугающие звуки, которых я не слышу днём, или ночь выбирает то, что действительно необходимо человеку: тишина, безлюдность, беспокойное спокойствие. Ночью все чувства обостряются, когда ночью не спишь, есть великое ощущение, что завтра никогда не наступит, любовь и смысл любви увеличивается и становится пищей. Величие ночи есть то, что человек становится человеком, молитва становится сильней, слова приобретают иной, глубокий смысл, не нужно ничего рассчитывать, всё – как перед смертью, человек становится человеком.

И может быть это всё из-за того, что очень хочется спать…

ЧЕРВИ.(2003)

Я ловлю каждый момент молчания и безрассудства, становится безнадёжно страшно, когда кто-то произносит шёпот и скрип. Когда нечего терять, всё приобретает смысл: любой шорох и любое действие.

Я – пятое время года, я ловкий сезон охоты на птиц. Ты же – слепота и ложь. Всё то, что я понял, это то, что глухонемые – самые совершенные люди Земли, им не приходиться слышать грубость и отвечать на эту грубость своей. Это божьи люди. Писатель, поэт, музыкант – это разновидность глухонемых.

Когда я принимаю ложечку счастья и отчужденья, я вырываюсь в грань того, когда человек разрывается между чувствами: стопы, колен, бёдер и чувствами: губ, ладоней, кончиков палец, между Землёй и небом. Между чувствами: Земли и неба, прорывается светом – ЛЮБОВЬ.

Единый разум. Это понятие, его смысл приобретаешь только тогда, когда сливаешься со “своим”, когда познаёшь себя, открываешь единый разум.

Каждый определил свою дозу: в чувствах, в силе, в ловкости морщин, в количестве счастья. Каждый определил свою дозу, во время первого произнесения слов: Я и Ты.

Количество счастья, как жестоко, ведь…

Я не имею привычки привыкать, поэтому я принимаю ветер, камни, сено и дозу счастья, чтобы разрушить тело, которое привыкло к вечности, чтобы воссоздать и заново, родиться, чтобы родиться и не принимать, вещи, такими, какие, они есть и только ребёнок или мёртвый человек способен на “не принимать” и быть свободным от красок и цвета времени и людей.

Я иду к тому, от чего хотел уберечь дорогих мне людей, всех людей – от равнодушия.

Меня интересует то, что не подвластно медицине.

Глобальное мироощущение, всегда склонно к апатии и пессимизму.

ВЕЧНСТЬ В ПОЭТАХ…(2002)

Вечность в поэтах,

Поэты в муках,

Муки в сердце,

Сердце в стуке,

Стук и стук.

Вечность в поэтах,

Поэты в стихах.

ГДЕ Я ТАМ…(2002)

Где я там Бог, там Бог, где я,

Сверкает свет в ночных, туманных трубах,

Я там, где Бог, Бог там, где я,

Куда взлетают первые,

Росы предутренние тени,

Где боли кашель, где рёв тревоги,

Где не был там Иисус-Христосом,

Где не тащил он крест, не выл от боли,

Туда хочу я, там жить мечтаю.

…Отрёкся…

МЕШОК.(2001)

Так тихо и покорно, до нервного срыва. Я – мешок. Наверно надо начать с этого, определённо я – мешок, иначе он не помог бы мне.

Да, это “да”, что случилось, дым от травяных пожаров подымался, сжимал кулаки, подымал плечи и стремился быть похожим на туман, но трудно обмануть цепкий глаз моих ноздрей.

Однако я думаю, как человек одинок. После, одиночество превращается в зеркальную любовь: морщин, изгибов рта, мочек ушей, мокрого языка. Мне страшно подумать, как ревнив человек по отношению к себе, мне хотелось бы, конечно, жить в одиноком “Я” – в доме, где только есть тот унитаз, стул, нет, нет, только унитаз. Проживая с одним унитазом, глядя на него, родились бы прекрасные стихи: о свободе, любви, зелёных лесах, где под музыку сверлящего ручейка, шипели бы птицы. Философия и великий роман - «наедине с унитазом”. Живя наедине с ним, я разбил бы его вдребезги…

И всё из-за: любви, желания – быть единым, одиноким – “Я”.

ВЫДЫХАЯ МИР. (2001)

Выдыхая мир, я не люблю художников, мне кажется, что красть навоз из-под миролюбивых коров – романтичнее и слаще, чем рисовать, но замечу любовь и покорную наготу пред картинами. Не возникает даже детская мелодия при виде на любовную страсть меж художником и холстом. Надо бы загнать всех этих людей в тюрьмы и лагеря, тогда я думаю, будет плакать икона.

Выдыхая мир, в предвкушении трагического исхода киноленты, ухожу в иной мир табака.

При визге кошечки, видимо далеко я ушёл и не пишу о нищете, детской никчёмности и криках о помощи.

Хорошо или плохо, мне нравится и чёрная и белая краска, вот, скажу я, вот, как странно, странно как-то, вот скажу я. Отдам стихи музыканту, пусть напишет что-нибудь обо мне.

Выдыхая мир, кажется, что я могу сказать о том, как должен быть счастлив тот: писатель, поэт, актёр, который рожден, был в семье далёкой от искусства. Ведь великое, даже не великое, а самое маленькое великое должно рождаться: в тисках, в заточенье времени, взглядов, размышлений, неважно чего, но каждая нота, каждый стих – это маленькая победа, ВАЖНАЯ СВОБОДА. В заточенье собственной свободы. Ни в коем случае – философия, это так скучно, это похоже на то, если бы бумага противилась написанному. Разлагать человека, расчленить душу и написать свободу на листке, красивым и художественным подчерком – это всё философия. Ведь невозможно разгадать загадку.

Выдыхая мир, выглянув из теплоты своей каменной комнаты, вдруг захотелось собрать все уличные фонари. Спрятать их в кулачок, засунуть в карман и лицезреть, как в темноте уличных рассказов, лбами стукаются люди, наверно это так гуманно, иметь желание, чтобы люди стали говорить друг с другом, конечно, сколько крови прольётся, но, когда-то, им надоест ругаться, от рассечённых лбов и все они будут ухаживать друг за другом, но это смешно, легче, и, скорее, всего, вероятнее они выдумают что-нибудь, например: выйдет издание, «КАК ЖИТЬ БЕЗ СВЕТА». А когда закончится месячный запас пищи, будут грабить соседей, там тоже закончится пища и все весело умрут.

Выдыхая мир, проливной дождь напомнил мне траурную церемонию. Познать Бога на земле, можно именно там, в общении с мёртвыми, что толку от живого, не находишь новое, это “новое” движет нами, Землёй. Одно из приближенных к “новому” есть и является любовь, затем боль, страдание. Как заманчиво Господь почесал свою бороду, не уж то и мне пора стричься.

Закончить можно лишь цель, убить можно только живое, ну а как же мне, ведь любви и мыслей во мне великое множество, столько сколько пустоты в пустоте.”Выдыхая мир”, отчуждение и страх, желание, и покорность, глупость и тошнота;

Ногти врываются в мою мечту о почёсывании затылка.

Есть ли закон в том, что убийство насекомого, было целенаправленным желанием правой ягодицы.

На ржавом поле, от пестроты высохшей осоки, Я освещён прожекторами, собрались друзья, мои милые и добрые лица друзей, собака, мой кот, белый как ангелочек, вижу нежелаемых пап и мам, всё люди и люди и Я освещён прожекторами любви, всех сторон света, жалости, прощения, желания увидеть акт, продолжение, Я держу чёрный ривольвер, потея от страха, как бы не разачаровать оголодавшею публику, при чувстве, что сейчас и здесь начнётся жизнь, Я вижу и последний раз всматриваюсь в глаза пожилых дам, когда-то моего съеденного сердца, вслушиваюсь в смех, радостный оклик нерождённых и беленьких детей, Я, Я боюсь нарушить это эхо. И вот…Но не вижу Бога, но понимаю, где-то в ступнях, что всё это и есть он.

Ломается сухая трава под ногами, я утопаю в тревоге…

Я, Я, Я – я ”выдыхаю мир”.

“Вдыхая Мир – Я”.

АБСОЛЮТ.(2003)

Несоответствие вещей возбуждает интерес. Мне кажется, что Есенин был девушкой, впоследствии чувство конца рождает жизнь, жизнь защитная реакция от смерти, несправедливость, как и справедливость, по сути одни и те же вещи, одно перерастает в другое. Несоответствие, неопределённость – это высота, достигаемая на пути духовного развития, в сущности, несоответствие – это талант, это то, что изначально является природным началом человека, это смерть и жизнь.

Абсолют – это низость, это малодушие.

Врагом несоответствия является логика, логичные люди – это мёртвые люди, которые описывают любовь, как логичный переход поцелуя в привязанность губ и микробов слюны, выделяемой при этом.

Логика – это бич человеческого разума и развития.

Бог – это не логично, значит, он есть. К абсолюту приходят при помощи логики, но если не может быть абсолюта, то не может быть логики. Ещё одно детище, нежелание людей рассматривать вещи со всех сторон, человека, как индивидуума, как личность, значит логика – неразвитость, развитость жалкой сущности человека, похуизма и нежелания любить. Поразительно, как человек обделён красотой.

Логика – это страх, защитная реакция человека быть единым, быть личностью. Самая страшная болезнь – это массовость, от неё почти невозможно избавиться, только если отказаться от всех и всего – быть уничтоженным нежеланием подчиняться. Отказаться от человека – это высшая цель человека, впоследствии, перерастающая в свободу, так вот, где свобода, в категоричном - НЕТ!!!

Человек соответствие несоответственного, только глупец, идиот может задаваться вопросом – ЗАЧЕМ, испытывая удовольствие, от точности и тупика задаваемого вопроса. Таких большинство.

Неожиданность ветра – вот, что надо развивать в чувствах. БЕСКОМПРОМИССНОСТЬ ВЕТРА!!!

ПАМЯТЬ.(2003)

Любви мешает памяти границы,

В штыки встречает новые порывы,

Себе не изменить или опять влюбиться,

Махнуть рукой на нравы и мотивы,

На преданность, на юную ошибку,

Случайность чувств, на пьяное признанье,

Ах, память меня оставь ты на минутку,

Минуту воли, за бесконечное страданье,

Покорность, волю и уют, тебе я тело отдаю,

Свободу дай, за вечность мук, за невозможность говорить, люблю,

Любви мешает памяти границы,

В штыки встречает новые порывы,

Себе не изменить или опять влюбиться,

Влюбиться вновь и вновь влюбиться.

ЖЕЛАЯ ЖЕЛАТЬ.(2001)

Желая желать, мы всё дальше уходим

крестами в подарки завёрнуты в пыль

случайная смерть во имя слезинки

во трезвом уме, была та весна

тревожные мысли это новость в закуску

с соплями, морозом и алой слюной,

как показано жизнью, рубануть и заплакать,

сгоряча не подумши я хату рванул

что же делать с казалось бы мирным мгновеньем

прогонять через раз ещё по одной...

А я пожелаю, чтоб успеть насладиться,

тем самым пороком на чреве Христа.

ЧАСЫ-РАЗМЫШЛЕНЬЯ.(2001)

От разовых несчастий, от постельных сцен,

От пенистых ванн, от смерти от меня,

Доброта – доброта,

Суета сует,

Торгаши, домохозяйки,

Солнце в синем покрывале

Лучик я спрятался в стихах,

А глупостью укрылся

Не хочу материнской ласки

12 апостолов -12 идей -12жизней

Даже то, что 12, а не 13 -уже означает, что это сказка для взрослых денег...

Скрипач над ухом - рок мёртв

Добрая нота – рождены, чтобы мучиться

Слава пуле - свобода

Льётся, уже капает - умереть?

-умереть???

-уйти.

ГОРИЗОНТ.(2001)

Мягко ли вам сидеть на кольях

рубите иллюзии автоматной очередью

храните тайны своих нетрезвых мыслей

разжёвывайте кусок хлеба оставленный вашими мамами да папами

им уже не страшно

сочитесь сквозь медные трубы

тушите светлячков

ибо их заебало освещать ваши отверстия

так как есть электричество

глупо ли жить ради бесполезности?

новый завет придумали:

1убей

2своруй

3обмани...

смешно ли вам когда делают эксгумацию вашей совести!!!

каждый день вешаете свою человечность

инквизиционные взгляды выкидываете в автобусах

раненые рты организовывают панихиды своих мечтаний

свободные узники - победа фашизма

перевернутые иконы - денег до хуя

новые идеалы - Вовочка опять взорвал всех на хуй...

благодатно... трезво... сочно...

вы терпеть должны терпимо

получать зарплату точно

приходить домой счастливой

пошатнулась наша редкая нервная система

аукнулась нам наша "любовь" к соседям

за оскал нашей рожи платят нам цинковыми домиками неизвестных солдат

тронулся эшелон нашей великой су «ч» ности

платите партизанам за подрыв нашей "сердешности"

занимая место в метро, вы думали, сколько работы на кладбище прибавилось

рвотные запахи в трамвае - нажирались на ночь

посмертные ордена - слёзы баб

солнышко выглянуло - стеклотару сдали

ДА ЗАЕБАЛИ ВЫ СТУЧАТЬ В СТЕНКУ.

Я не знал, что лежало со мной рядом

присмотрелся и понял, дали мне пиздюлей, а безразличный дождик всё спиздил.

ЧЕМ-ТО ПАХНЕТ.(2001)

Возбуждаясь от, повседневного переохлаждения

ищешь себя где-то в углу, неохотно разблёвываешься плевками эксгумации душ, льдинка - кусочек яблочка воспитывает поколение жиров, и поглощения правоты, порочно ощущаешь себя негативным последствием страха. Игра в великие имена порождает иллюзорное представление о разбитой кормушке больно и страшно: они имитируют картонную сущность бытия на грешном поприще статной грубости. Оловянные создания борцов за великие бесценности поглотили дома самобытности, и травли насекомых. Высотные амбициознасти и проституции добротные мысли о наживе пожирают светлые идеи, ох как мы оглупели за эти годы, преградили и свесили жбанные ставни в своих куриных домишках, отвернулись от бога и забыли вечные ценности, перекопали окрестности отмазками - нам легче жить!?! А для всех кривых взгромоздили процедуры – избавления, отупение чувства страха и вины. Полное разложение робких и застенчивых идей честные битвы по яйцам поганые тиражи похуизма корыстные подвиги онанизма астрономические мысли теряются в необъятной родине обмана. Страдальческие соски ебаньтяйства гной и желчь освобождает нас от детства, она виноватого найдёт от страха, от пороха и миграции.

Сущность всего ентого является светлым и раненым зверьком.

2001 ГОД.

По прозвищу, находясь в неволе, в одиночке, улочки, двора, я вышел за грань создавшую костный мозг и волну-цунами всепоглощающий демон, зверь, ребро Адама, она та и была в заговоре со змеем ползучим выродком, языческим оно приворотило в одночасье мою жизнь - минутку в сахар - уголёк

управляя миром наверно трудно быть любимой актрисой, за ширмой мне веками просидеть и мир всплывёт в канаве на Востоке, и я там был

и я там спать ложился, ах до чего здесь сны приятны.

Артикли, жесты, перешли на вы с созданием Божьим, Ибо не ведают, что творят, когда глаза на месте и пальцы в носу тоже ищут своё счастье,

судим, а не судил и вовсе, да приоткрыл глаза на всплеск мочегонной функции, а судить, значит

бороться. Радуга над миром показалась, значит, что-то было только мы не, заметили, кладбищенские лица - поростеряли смысл жизненный да главный,

переход на левые луга, да на ложных листьях, враг народа - НЕЗНАЙКА. ЧТО ЕЩЁ СКАЗАТЬ ПРО КУСТИКИ С МОЧОЮ, ПРО ГЛАЗ В ГЛАЗОК, ПРО СИНИЕ ПОЛЯ: ХУЙНЯ ТОВАРИЩИ!!! ХУЙНЯ!!!

УЛЫБАЯСЬ, ТО, ЗАМЁРЗНУ, ТО В ПОТУ УТИРАЮ ЛОБ,

И умираю постепенно, как жалкая, правда, как сочный кусок обмана,

он гадит, и мрёт источник жажды власти,

как за толпами стоит берёзка, не тронутый цветочек,

полночная бабочка - свет в ярком окне,

что за розами шипов, что получишь, как поешь,

знай одно что горит и тонет в соплях твоё темя, зерно, луч солнца. Но идут года, и светит всё ярче маяк, что за спорами колен кто левей, а кто в сторонке, я иду по великим часам мирозданья, как в сортире свет погас, ни хрена не будет светлого в этой жизни как в колодце, как в копилке,

я не я титром вытерся да вышел покурить. В искаженной от тревоги улыбке есть тот взгляд ужаса презираемого глазами и ртом, случайность самая великая закономерность, увидеть правду вот, что стремиться сделать каждый кому, не лень болтать языком и выводить из себя своё я.

Весна приходит чаще, чем мы говорим правду, я дрался с царём и смотрел в глаза каждому из воинов

внушая страх, жажду власти. Я смыл все мысли в наш любимый унитаз нашу родину, славную изменщицу, прошлогодний снег отравил поля, навивал чувства льда и конца фильма,

родились случайные дети случайных встреч случайной прихоти кота. Нет конца и края тем бесцельно бросившим семьи чудакам, честное слово под дулом пистолета ни это ли истина живая, истекающая гноем и усмешками, годные для вен шприцы, не покладая рук, дарят цветы жизни, продаваясь как шлюхи, наверно мы слишком любим друг друга, чтоб признаваться в любви, дабы не травмировать наши уши песнями и радостью.

Узнав о ловкости, и приятной наружности лжи я переспал с ней, влил своё семя, потомки простят.

В книгах не упоминается о любви т.к. все боятся говорить о ней вслух, подсознательно мы подчиняемся ей. Истерзан мой взгляд красивыми сердцами и почками, льётся или капает кран,

я не знаю жизнь - одно сплошное не знаю.

ПРОГУЛКА ПО ТАЙНЫМ ЖЕЛАНИЯМ.

(2001)

"Вот снова наступит безрадостный день,

Скрипящие зубы, улыбки и лесть,

Мой великий напарник, ему имя есть тень,

Сестра одинокая, назвал её месть..."

Лесные звери и чудо - деревья,

Всё это окружает нас,

Мы видим, но не замечаем,

Старые, слепые звёзды уступили место молодым наездникам и покорителям сердец,

Ты и я пройдём через всё прекрасное и неизведанное, я буду петь тебе песни, и ветви деревьев будут укачивать нас как детей, затем мы отправимся в путь... Опасное и розовое путешествие по островам любви,

Огонь убаюкает меня и мою улыбку,

Длинная дорога в высшем познании извивается и возбуждает интерес. Моё чрево одурманено и раздето перед волшебником и сказочником,

Он как старый лекарь заставит меня выпить странного зелья, Слушая только своё дыхание,

Мы не сможем любить чужие потоки сознания и красоты. Она улыбается мне, когда я теряю веру,

Я дрожу от одного только взгляда,

И вот мы попадаем в сказочную страну.

Смертельный номер был исполнен на сцене старого драматического театра - Актёр застрелился из собственного пистолло...

Огонь-волшебник в стране грёз,

Удовольствие отупляет и ставит в зависимость,

Она вошла в мою спальню, оглянулась и посеяла страх в глазах тысячей.

"На краю твоего сна,

Мы остановились именно там,

Этот звук, как любовь".

Прекрасная ночь, тишина,

слышится дыхание ночи и братьев её звёзд.

ИСТОРИЯ О ТАЙНОМ

ПОСЯГАТЕЛЬСТВЕ.

(2001)

Толпы собрались у дверей, сегодня лучшая постановка, двери открылись, и тени разбрасываясь вздохами и мыслями, рассаживаются по местам...

Боль стихает и всё, что остаётся это тишина. Магические звуки неизведанности, в этой темноте солнечный свет пугает нас. Асфальт такой сухой и красивый я хотел бы нырнуть в него но, он принесёт

мне боль и ничего больше. Мы не вдумываемся и все, кажется прекрасным, но тот, кто попытался понять эту красоту сходит с ума.

Звёздная девочка. Вот выпит ещё один бокал. Раздвигает и даёт возможность выбрать, и теперь никто не может мне указывать, они боятся меня, из-за этого приносят мне боль, достигают высшего блаженства, скрывая свои неудачи и свой страх. Я кинут в начале пути. Как ребёнок оставленный родителями. Уже как много минут я не живу.

Прошлым подвигам места нет, у вас, у всех вас геморрой во ртах. Сильное чувство любовь, значит Иисус рядом. Кто здесь знает, что звёзды прекрасны и солнце раскрепощает нас, завтра наступит не скоро и наступит ли оно?

Пустынные улицы конца, существование наших чувств изрыгаемых алкоголем, шоу должно продолжаться, я излечу всех, кто понял меня.

Трудно осознавать, что конец рядом, поцелуй его в губы, и он отправит тебя в весеннее путешествие;

И вот я достиг, смерть смотрит мне в глаза, я улыбаюсь и жгу костёр. А что за самоубийством стоит, я хотел бы узнать, кто знает, что минуту назад

я хотел убить себя. Когда я спал, вы убили меня и разгадали мою плоть. Осуществив свою мечту, жизнь не зависит от нас. Что такое "я", никто не знает. Чтобы не сойти с ума нам подарили книги и музыку. Радуйтесь при смерти, не искренне поздравят нас с днём рождения. Они мучают меня, и сколько это будет продолжаться, и кто платит им за это. Дороги ведут к концу, но, зная об этом, мы всё же идём по ним, на пути нам встречаются люди и звери, мечты и звёзды... ради чего?

Наверно, но вы не слышите моих стонов, вам нужны души... И так мы едем и едем. До КОНЦА? Когда вы соблюдаете все правила и действуете, исключительно по знакам, но всё равно разбиваетесь, нет вы не умираете, а сходите с ума т.к. задаёте вопрос "почему со мной?"

Я выбираю другой путь, я харкал на знаки ограничения скорости, потому что если я… Я не буду мучить себя вопросом т.к. виновен, буду только я...

"НЕНАВИСТЬ - заброшенная хибара, где нет воды и еды, и только крысы скрипят,

от этого раздирает душу, из неё не выбраться".

НЕБО.(2001)

Старый кофе на губах,

обрывки писем в виде щей,

хранится сердце в старых рвах,

и только пляшет лёгкий хмель,

Я не врываюсь в души к вам,

я лишь одно просить хочу,

убрать со сцены стыд и срам,

и как ребёнок вам кричу,

Взгляните на поверхность дней,

сожгите лёгкость бытия,

и свет тушите старых пней,

и посылайте души в никуда,

Вы породили страх и ужас,

кривя душой не пряча глаз,

и отходя от Бога сузясь,

Полками уходили в нас.

АНАЛИЗ ДУШЕВНОЙ БОЛЕЗНИ.

(2001)

Когда асфальт в твоих глазах, режет простыня голубое небо и лучшая подруга - одиночество.

Полуночный свет игрушка в руках одинокой куклы, сыпь на белой коже, начало нового дня блуждает в умах сердечного приступа. Какие - то чувства разобрать, издавая, публикуя оргии дьявола, лилась слеза в душной от смерти комнате, все зеркала повёрнуты к людскому взору пороков и искушений. ТОШНИТ, пророчество случайности, город стоит в ожидании рокового выстрела, звуки о этот звук разрывает печень, крики солнечной обнажённости, девственная совесть и гробовое мерцанье существенной ошибки, любовь призывает к убийствам и разрушениям, в прудах - потайных уголках желания кроится мой великий страх. Видимость в тумане, неполнота действий, до ненависти ужасающая, своим спокойствием слюна. СКАЗОЧНЫЙ ЛЕС, посёлки цветов, только любя, познаёшь, что покровительница любви и есть ненависть и зависимая принуждённость желания - УБИТЬ!

Здесь не может быть прощения, красота не прощает рабов, он стремительно идёт к чувствам инстинкта, благодаря тень за красоту его искажённого тела. Будь, проклята его земля, за народившейся мыслью следует бред запертого в клетку зверька. Случайность его звезды, руками в бессилие, по горлу чикает ожидание забитой до рвоты улицы, им чужды цементные деревья, посаженные в клетках цивилизаций желудков. Пригласил в гости порочные мысли, об не хватки ласки написал в ЖЭК, ВСЕ ОКНА ЗАКОЛОЧЕНЫ ПАЛЬЦАМИ И УХМЫЛКАМИ ГЛАЗКОВ. Его воротит от мировых поступков в целях сохранения действительности и трезвости неба, под которым создаётся аборт и целебная процедура для тех, кто за гранью.

Она приходит при осознании того, что все: без курка и наживы, все вы лишь гости подверженные влиянию подопытности и пытке, развлечение и солдатики в войне, в которой победит нерукотворное ничто, не красивый конец и дымная бесполезность издаваний барабанных звуков. Маленький огонёк жажды и веская причина убивать, завывая от печальности томительной ничтожности морали.

Величайшие праздники души и сортиров, по великому праву и ничтожному счёту потерь левых и сочных ударов по снегу, забросав сеном тело, поджечь и убежать. Случайно ли видеть здесь крыс и невинно - спасённых, зашедших усмешек и пальцев,

наделав в штаны, уходя в сырые подвалы, улыбаясь серьёзному подвигу соплей и ботинок, обозначив людей крестами. Убегая в одиночество, забываешь любовь и топчешься мокрыми сапогами об восторженные улыбки всезнающей хуйни.

Я стыжусь и ненавижу случайных людей, но, как великое заблуждение их так много, что не хватает святого взора, дабы проклясть их.

Бога нет - вот свежая вера, заслуживающая только казни и пытки.

СТИХИ НА СНЕГУ.(2003)

Стихи на снегу потерял, слышал звон волшебных стуков падающего снега. Стихи вели к мясу, стихи вели к тени, стихи вели к усталости, я был напуган, стихи вели ко мне, стихи вели к одиночеству, стихи вели, выметали из-под подошвы снег, стихи вели к любви, стихи вели к голоду, стихи вели к грехам, стихи вели себя на плаху, стихи вели к небу, стихи вели к великому.

Стихи ведут к Богу.

О БОЛИ ПОЭТА…(2003)

Три креста, я схожу в магазин и прикуплю

надежды и любви.

Грубость, сравнимая с сознаньем, личным противостоянием, одинакового действуют на клетки мозга. Что вы можете рассказать о любви: к пустоте сознания, радости, жизни из гвоздей и извести.

Бетон – мой отец, он бескомпромиссен ко мне и беспощаден. Он надевает форму и говорит – Ура, мягкость, сужает и говорит, Нет.

Крики и вой, одиночество и в путь, кашель, танец, нервы, конец.

Я – Будда, это идеальное место для Будды, Бог –един. Интересно, одиноко ли Богу, может присоединиться к нему, или ждать пока он меня позовёт…

БРЕД, УРОДСТВО И ВРАНЬЁ.

ЛЮБИТЬ ИЛИ УБИТЬ…И ЛЮБИТЬ.

Пыль – это высшая степень, достигаемая при пустоте духовного сознания – это то, когда тебя нет.

Жалеешь о детстве, посмертном детстве, в желании прибываешь чего-то нового и беспечного. Христос храни всех. Плюнуть, харкнуть, пошуметь и выблеваться, всё только начинается, а мне хочется конца.

Одиночество требует, слишком требует от меня, но это не в моих силах, бесполезно, одиночество – это раз, это два, это три, это музыка, о если бы я знал ноты, я создал бы музыку, подобную приходу Христа, потому, что я чувствую боль и страх то, что ощущал, и Христос – боль и страх – остаться одному.

Голоса, сливающиеся в унисон – это предательство по отношению к тому, кто действительно умеет петь и чувствует музыку, танцует.

Я узнаю вас: одинокие стуки сердца.

В церквах не осталось Христа. Он сжёг их всех и теперь их строю я, такие люди как я, взращенные на грехах, слёзах, потерях, радостях, тошноте и ненависти. ЭПОХА МОЕГО НАРОДА.

Я страдаю оттого, что я изменю человека, своего человека, того, кого я считаю человеком, он поверит в жизнь. Смерть – самое великое блюдо из всех, что я пробовал. Я не хочу останавливаться и быстро уйти, покинуть, страдать, измываться над божьими ликами святых. Я пишу в чуждой себе манере, потому что я не хочу повторяться, я чувствовал одиночество, жил им, ел его и впитал до самых моих слёз. Мне не хотелось бы чувствовать только его. Я способен на большее. Я буду убивать истиной свою публику, кто-то остановится, а кто-то будет идти рядом со мной.

О, Боже, что я делаю, ты делаешь меня…с пустоты всё начинается.

МУЗЫКА, БОГ, ТАНЕЦ…Самоубийство, самоубийство. ЧЕРТИ ВЕСЕЛЯТСЯ, Одиночество раздирает.

Мне хотелось бы написать автобиографическую книгу – ГАД. Если я не умру в ближайшем мироощущении, я обязательно займусь этим: местом, креслом, криком, соплёй, жалобной книгой в продовольственном магазине.

Время стихов прошло, и я в данный момент пишу о слабости и равнодушии, боли и страхе перед самим собой. Я так устал думать, размышлять, что держусь только за одну музыку, одинокую музыку о человеке, который забыл дорогу домой.

О, Боже, кому это надо…помешать может только стук в дверь неизвестных людей, они будут кричать, я убью их всех и буду наслаждаться запахом гниющих тел. Самоубийство – цель моей жизни, т.к. это самый честный путь, честное желание к тем людям, которые тебя любят. Вот я сделал нечто похожее на убийство. Одиночество. Я – прирождённый самоубийца, потому что думаю только о себе.

Стены и только монолитные стены окружают меня, я одинок. Смерть, ты посещаешь меня в момент моей невинности.

МУЗЫКА.

Христос Воскрес, когда я умер, и в начале была музыка. Христос танцор. Самоубийство и любовь.

ПОЭТ, КАК СЧАСТЛИВ, ЧТО ОН – БОГ,

И КАК НЕСЧАСТЕН БОГ, ЧТО ОН ПОЭТ.

И предан земле я был, с белыми волосами и глазами ангела, все плакали и смеялись. Я умер, и все начали убивать и грабить, и не было ни конца, ни края этому насилию, тогда я залил водой солнце, все потерялись.

Я реально схожу с ума под давлением улиц, стен, лиц, глаз, кирпичных домов, у меня остаётся всё меньше надежды. Древние красоты, красивое состраданье и любовь. В степи, где нет дождей и снега, там я умру. Одиночество.

Согрею любовь у батареи, обрублю пальцы и мысли, Бог, любовь, зачеркну всю память, сломаю небо, подарю на день рожденья пальцы, пожелтевшие от табака, от тоски, от страха перед истиной, рублёвым железом разменяю вину.

В чёрном, в белом… поэт навсегда!

В грехах, в венках… поэт навсегда!

В голове лишь бред искорёженного металла, пустота разрешает. Мы радуем снег и скребёмся по солнцу. Снег корявый харкает в глаза, пальцы ощущают рвотную слизь, мы похожи с тобой, ты одинока и я одинок, музыка навивает рвотные позывы. Конец. А, вроде бы начало новой беспечности, одиночества, скрипа клетки.

Я в клеточном избытке, слабость и ощущение тоски, розовое небо, слышу вой собак. Красивое, необыкновенно красивое небо, синие глаза и презерватив одноразовой любви, это то, чего я не хотел, но люди…

Прекрасные звуки, дети, цветы, сострадательные дети ветра. Это так глупо, что мне приходиться оставаться снаружи и стучаться в свой дом.

Вы слишком рано заточили себя мыслями о побеге, слишком поздно подумали о свободе.

Свободолюбивые рабы – это те, кто смирился с кнутом хозяина, самого несчастного из всех нас.

Избегайте и притворяйтесь мёртвыми, это единственное спасение. Безрассудство, любовь и страх – это возвращает нас в прошлое.

Красота умирает в пыли, задыхаясь от плевков завистливых телекамер и жестов, похожих на нанесение удара ножом в спину.

Красота умирает в фанфарах и наградах, в золоте, сверху засыпанном пеплом…Красота задохнулась.

Прекрасные стихи я допишу позже. Я хотел быть поэтом…

«АМИНЬ – ВЕЛИЧАЙШЕЕ

ОБРАЩЕНИЕ И СПАСЕНИЕ».

КРЕСТЫ.

(посвящается С. Есенину)

Седая смерть мешает слёзы с водкой,

Случайным ложем я пригрет,

Бедой прикормлен я с руки красотки,

Я здесь тону стихами в бред,

Я болен бесконечностью любви,

Страдаю истощеньем чувства,

Я без тебя, лежу в пыли,

Считаю дни, глотаю “пуста”,

Я болен, болен, болен, болен,

Страдаю, таю и лечу,

За вами, с вами, ветром, полем,

Хочу, я с вами быть хочу.

Я выживаю в сезон дождей,

Под небом сырым умираю,

И воем могучим, Невы кораблей,

Я первым Петром управляю,

Заливаю вином свою кровь,

Путешествую в мире иллюзий,

И, в мире поэтов умираю я вновь,

Умираю поэтом при жизни.

К ТЕБЕ...(2002)

Осенний лик дождём омоет,

Глаза мои, проснусь и я,

И ото сна мой голос взвоет,

Губами в след, где ты прошла,

Взорвутся вены от обиды,

Событий странных, естество,

Не надорви меж нами нити,

Не нарушай, звёзд ярких колдовство,

Попытки руки протянуть друг к другу,

Ценой им – море неудач,

И может, выдумал подругу,

Рассудит время, а топором палач,

Но должен верить я, иначе,

Все те слова, что золотом покрыты,

Согнутся медью, украшая сдачу,

Все в рубль “вечный” будут молотами вбиты.

ВЕТЕР.(2003)

Я выхожу войной, под знаменем Христа,

Горячим поцелуем раскалываю брёвна,

Я скрип, я шум, я гром, я немота,

Я тот, кто воет, ночью тёмной.

С, ПОД, В…(2002)

Я под прицелом собственных мыслей,

Под дулом сомнений моя голова,

Я в подозреньях к собственной жизни,

С вопросом я к ней, а счастлив ли я,

Иль счастливы те, кто счастлив тогда,

А впрочем, о счастье мечтаю ли я…

СОН.(2003)

И злобой, отчаянного ребёнка, обернётся ваша ложь, когда в заблёванной скуке вы будете валяться, он рассветёт подошвой сапога, взорвётся харчой, выкрекнет словом человеческим, оправданьем улыбнётся…

И в скачь, и в скачь он пролетит.

РОДИНА.(2002)

Мне не хватает жизни, чтоб понять,

Почувствовать стопами твердь родной земли,

И запах своей родины, лёгкими обнять,

И видеть, как ласкает месяц уснувшие пруды,

Я не забуду голос твой,

В лесах, встречающий меня,

И ветра меж деревьев вой,

И звёзд осенних, украшающих тебя,

И может, памяти развеян смок,

Быть может, даже смок воспоминанья,

Я всё же царства одинокий волк,

Степного царства – Забайкалья.

ПОЛНОЧЬ.(2002)

Фонарями облеплена траншея, задумчиво вбиты глаза на необъятный котлован, серую пыль впитываешь в сознании здоровых лёгких, ищешь по запаху – источник влаги, восприятие теряется, но на вопросы, я отвечу только начинающим людям.

В их голосах я слышу забитую тоску, какая посещает шахтёра, потерявшего выход.

Полночь. Символично.

Я купаюсь в безразличии, неожиданном безразличии, полном отчуждении. От смущения набухают вены, придаю форму телу наждачной бумагой. Получился еврей.

О, высшие силы как красиво, что создали вы, я хотел бы терпеть поражение от обывательщины!

Когда твоё искусство превратиться в систему левых, правых кнопок и рычагов, не обманывай человека, уйди с буквы – Я.

СРЕДНЕОПЛАЧИВАЕМЫЕ…(2002)

И снова меня заманила «Чернышевская», как символично называемая «черта». И снова без денег, после очередной попойки, я возвращаюсь домой, между тем, пережёвываю во рту философию жизни или как обосрать людей, невзирая на свой несвежий вид и умудриться дойти до дома… (посвящается всем кто имел удовольствие быться, иметься в этом пространстве).

АБСТРАКЦИЯ…(2002)

Я обнимаю тебя с каждым разом, как теряю уверенность, что у меня есть руки, я говорю, жаркое тело обливается слезами и женственно встаёт солнце: будит

раскалённым железом, сушит кожу, говоря и напоминая, где ты. Обман, так вот о чём ты говорил, я безразличен ко всему, это правда. И шёл я, и верил в совершеннолетие, там и конец мой будет.

Ласковые пальцы не соскользните с курка,

Тонкая шея не промахнись в петлю.

БЕЛЫМ СВЕТОМ.(2003)

Белым светом по зубам, скатилось солнце на поля, свежий ветер с молоком, гуляет воем не до сна, пылью режет, весь в крови, нагулялась голова, наткнулась в небо гладким лбом, взорвались окна по столу,

вечерним громом, кулаком, вонючим кашлем пели мне, стелился снегом, дураком, врезался в щели сквозняком,

поверил, плюнул, натравил,

запнулся в душу, подвернул,

воздушным, пьяным, ветром гнул,

к земле склонился головой.

Белым светом затянусь,

разорвёт в снега грудь мою,

ярким солнцем растянусь,

покрывалом вечного тепла,

Белым светом, табаком, залил дороги

листопад,

Свалил на спину железным сном, уснув под звон издалека,

Белым светом сияю я,

Белым светом ухожу,

Белым светом моя земля,

Белым светом зажигаются.

ЧТОБЫ ПОМНИЛИ…(2001)

Чтобы помнили да знали вы,

Что покинуло эти тела,

Молча строили шпалы до звёзд,

Собирали мы хлеб с утра,

На глазах у нас таял снег,

Быть голодными красть гостей,

По – привычному лютый смех,

По – иному крест с мечом.

Чтобы помнили, чтобы знали вы,

Что покинуло эти тела,

Чтобы помнили первый снег,

Чтобы верили в любовь – с меча,

Пальцем в небо кровь в вино,

Чтобы помнили, чтобы знали вы,

Что покинуло, чтобы верили в любовь.

Без ножа да резали-и-и вены,

Чувством страха и вины, ненависти злости,

Мы не знали вас, гостей принимай – хлеб да соль,

Чтобы помнили, чтобы знали вы,

Чтобы верили, мосты любви проводили,

В страны незнакомые, чувства недалёкие,

Чтобы помнили…

ФЕДОРИНО ГОРЕ.(2002)

Теряешь друзей, теряешь себя,

Найдёшь тишину в боях на костях,

Тот солдат, что не пришёл,

Та любовь, что не спросила меня-яа-яа,

Люблю ли я? Люблю ли я? Люблю ли я?

Те дома, что сгорели за любовь,

Те молчали, те пели про меня,

Люблю ли я? Люблю ли я? Люблю ли я?

Федорино горе. Федорино горе. Федорино горе.

Те глаза, что не видели небеса,

То тепло, что уходит не согрев меня,

Люблю ли я? Люблю ли я? Люблю ли я?

Федорино горе Федорино горе. Федорино горе.

Тот крючок, тот потолок, что помог уйти от меня,

Люблю ли я? Люблю ли я? Люблю ли я?

Федорино горе. Федорино горе. Федорино горе.

КВАРТИРНЫЕ СТРЕССЫ.(2002)

Квартирные стрессы это просто усталость,

Счастливое детство на голодный желудок,

Молчанием в небо – истерзанный взгляд,

Собакой на сене, когда не на что верить.

Чистотой прозрачного неба умывались глаза,

От тоски убегали, не чувствуя тела,

Замерзали века.

Замочные жизни, потёртые песни,

Мозольные раны от весеннего солнца,

Застольные песни, красивые сказки –

Иван, дураком оставался всегда.

Чистотой прозрачного неба умывались глаза,

От тоски убегали, не чувствуя тела,

Замерзали века.

Потепления ждали замёрзшие руки,

Возвращались с победой над детскими снами,

Засыпали у Бога с улыбкой от счастья,

Запивались от горя грудным молоком.

Чистотой прозрачного неба умывались глаза,

От тоски убегали, не чувствуя тела,

Замерзали века.

ТАНЦУЙ.(2003)

На мокрое тело, летела душа,

Наткнулась на гвозди, на злые глаза,

На бледные окна, колючим теплом,

Разбитым коленом, разорванным ртом.

Безумная осень, гнилая тоска,

Надгробные камни, моя красота,

Безумная осень, веселья дождя,

Сырая свобода, моя навсегда – да,

Танцуй в огонь, танцуй с плеча,

Танцуй со мной, танцуй земля.

Железом наружу, с разбегу в любовь,

Моим оправданьем, кипящая кровь,

Себя, обнаружив, на дне потолка,

На память крест на крест, кривая доска.

Безумная осень, гнилая тоска,

Надгробные камни, моя красота,

Безумная осень, веселья дождя,

Сырая свобода, моя навсегда – да,

Танцуй в огонь, танцуй с плеча,

Танцуй со мной, танцуй земля.

ПОДВИГ РАЗВЕДЧИКА.(2002)

От бреда я мокрый в земле, в поту,

Ощущаю лишь острые зубы травы,

Я связан, когтями верёвки рву,

Скрип двери, я ждал кого-то ещё,

Холодная боль под обманом надежды,

По жаркому телу текут ручьи,

Спасибо тому, кто мне сшил одежду,

К весёлому Богу иду под конвоем,

В цепях, я в мыслях о глухой стране,

Под винный запах – ощущенье вины,

Расстрел цветами – узор голове,

Я беру взаймы ещё немного жизни,

Чтоб терпеть, чтоб не видеть того, – кто ушёл,

Я оставил следы на алой траве,

На память я снегом в домах прошёл,

На зависть всем тем, кто умер от жажды,

Умереть от разрыва желудка с водой,

От в спину ножом со словами спасибо,

За то, что я умер смертью такой,

Такой, о какой мечтали поэты,

Я видел труб чёрных стихи в небесах,

О гибели тех, чья вина лишь в том,

По ошибке их жгут для согрева в печах,

Янтарный цвет чая развеял сомненья,

Ваше счастье, что небо пускает вас,

В свои хаты, в свой город на костях,

Даётся возможность там жить только раз,

Если туже верёвка и свинцом не залито дуло.

ОТКРОВЕНИЕ.(2001)

Всё равно когда и где написан любовный роман. О ком, нам подскажет сердце. И звёзд на высоком, бескрайнем небе меньше, чем мыслей о них, любовных признаний сердец, где свидетелем были именно они. Ласка терпеливее грубых прощаний и чувств, вызывающих отвращение. Всегда и сейчас белые лебеди будут так красивы только на чёрном от крови озере. Заросли томительных дум с кружечкой кофе, таким горьким и вкусным, в глазах, только звон колокольни толкает синеющие от смерти глаза. Когда много говоришь, ничего не остаётся в сердце, пустота сливается с музыкой моря, бескрайнего и безразличного взгляда моря и только чайки взлетают при трепетно - лилейном вылете пули. И я, утишает лишь тонкая, изящная ива. Но не будет конца, не будет и края всем ласковым, преданным ручкам, как протяжно и тихо врывается последний стук сердца и слез, капающих так громко, что слышишь, как кричат дети... и не будет конца...

ЦЕЛИКОМ И ПОЛНОСТЬЮ.(2001)

Просыпаюсь в подростковом отчуждении, льются новые слезы, и толкаюсь на базаре для новичков суицида. Строго запрещая себе в желании проснуться в хорошем настроении. Желанья не приносят удовлетворения, и от этого я бегу и прячусь.

ТОГДА, КОГДА НЕ О ЧЕМ.(2003)

Наступает то время, тогда, когда не о чем,

Рассказать и распеться в ваши тёплые уши,

Не поёшь, заливаешься и ворчишь в пьяном образе,

Разрываешь и каешься, завываешь рычанием,

Когда не о чем, время пустотой забивается,

Когда есть о чём, веря, что все ненадолго,

Так ведь рвётся грудина по разным причинам,

Но мне сказать нечего, я болею молчанием,

И когда, ни будь, вечером излечусь я рыданьем,

Наступает то время тогда, когда не о чем,

Рассказать и распеться, ударами песен,

И голосом звонким, под ритмы ладоней,

Развернуться стихами, под ваши улыбки,

И довольными лбами, под них размахнуться,

И в рукоплесканьях, разорваться об струны,

И упасть от усталости, своим телом сломать,

Ваши мокрые руки, немоту ваших глаз,

Зазвенеть микрофонами, разломать тесноту,

Переполненных залов, и сценных трасс,

Наступает то время тогда, когда не о чем,

Но оно вырывается, гнилым языком,

Но время кончается, а хотелось бы спеть,

Когда руки болтаются от злой невозможности

Я плясом и бесом, трясу головой,

В которой хотелось бы, рассказать и распеться вам,

В свою грудь надышать ваших слёз,

И вернуться домой,

От злой невозможности, от невинных отказов

Наступает то время тогда, когда не о чем,

Тогда, когда не о чем, тогда, когда не о чем,

Тогда, когда не о чем петь,

Наступает то время тогда, когда не о чем,

Становишься злей, становишься в камень,

И горлом свинец и он вырывается и хочется спеть.

Наступает то время тогда, когда не о чем,

Наступает то время, когда всё больнее,

Страшнее молчание, когда затихает всё,

Наступает то время, когда всё больнее,

когда всё больнее мне, когда всё больнее мне,

когда всё больнее мне,

всё больнее молчать, всё больнее молчать.

Я ХОТЕЛ БЫТЬ.(2003)

Я хотел быть простужен от ваших дверей,

И под звон звонарей хотел утонуть,

Чтоб в последний из дней, языком с ваших ран,

Своим швом затянуть, исчезающий дым,

Я хотел бы забыть ваши лица под звон,

Чтоб в трагичный конец вспомнить образ икон,

За весенним столом разорвать свою грудь,

И залить чистой влагой, летящей с крыш,

Вырвать с глоткой мои липкие слёзы,

Вспомнить образ любви под вином,

Я же умер от укола розы, я ж залит был свинцом,

Я хотел быть простужен от ваших дверей,

Сквозняком по бокам и правдой в ногах,

Я хотел быть простужен от ваших лиц,

От открытых окон при встрече со мной,

Я хотел быть простужен от зеркальности глаз,

Красотой отражающих вас, отражающих всех, кто, когда - либо хоть раз,

Любил как снег, играющий музыку скрипящих шагов, как делаю я,

Бинтующий раны кровоточащих швов

Я хотел быть простужен от ваших дверей,

Я хотел отогреться у ваших костров,

Я хотел задохнуться вашим теплом,

Я хотел захлебнуться в блестящих слезах,

Я хотел, но не умел сдержать моих сил,

Чтоб хоть раз простудиться от вашей любви,

Я не слышу стук сердца при взгляде на вас,

Прости оттепленье, сырая земля за то, что примешь в весну,

Ещё одно тело, любившее вас, но вот рот залеплен землёй, и я, и я ухожу,

Я хотел быть простужен от ваших дверей,

Я хотел быть простужен, заснув у окна,

Я хотел быть простужен твоей красотой,

Но я простудился временем сна.

ЧТОБЫ СВЕТЛЕЙ.(2003)

Чтобы стало светлее и теплее ладоням,

Нарубите губами звонкие песни,

Разожгите словами, чтоб костры были ярче,

И залейте слезами свои жгучие муки,

Чтоб вопрос был яснее, вы копайте всё глубже,

Прямь в кривую дорогу по кочкам,

Разбить сердце в камень и упасть головою,

И нырнуть своим телом в липкие листья,

Разорвать снег в охапку, повториться, загнувшись,

У застольного храма, зарыдать табаком,

Осуждённым по жизни, за лживые строки,

За то, что при жизни захлебнулся петлёй,

Ну, а лживые строки менял на червонцы,

За это стреляйте, топчите ногами,

Колите гвоздями, заливайте свинцом.

Чтобы стало светлее и теплее ладоням,

Я отдам своё тело, в распятие глаз,

Чтобы путь был светлее и теплее для вас.

Я кричу, весь упругий,

Во всём виноватый,

Виной, запинаясь, разрывая руки,

Я хочу быть распятым,

Чистотой ваших глаз.

КАПЕЛЬ.(2003)

На свежие губы твои,

Лениво ложится синий дым,

Сияет игриво, под твоими шагами,

Тёплая слякоть ты так молчалива,

И я не хотел бы нарушать тишины,

Где каждое слово, ГДЕ КАЖДОЕ СЛОВО О ЛЮБВИ,

Где каждое слово, не просто простое,

Оно исчезает, нарушив шагами,

Спокойствие листьев, воздушность росы,

Оно исчезает, ускользает сквозь пальцы,

А я умираю, умираю от любви,

К вам дорогие, к вам от крови,

К вам синеглазкие, к вам люди мои,

Я понят глухотой, забитыми ртами,

Мясом моим разрываюсь я,

К вам дорогие, к вам от крови,

К вам синеглазкие, к вам люди любви,

Смахните руками рваные слёзы,

Чтоб вы понимали, зачем от зачем,

Вопросы углями топите печами,

А я допляшу вам, за какие грехи,

К вам дорогие, к вам от крови,

К вам синеглазкие, к вам люди любви,

Нечестен и болен я, скорей покидаю вас,

За то, что нечестен я и болен неправдою,

От солнца взрывает мне, нечистую совесть,

А будет ли больно мне, эх мысли дурны,

На память оставлю вам, танцующий снег,

И мокрую землю там, разломаю поглубже,

Закопаюсь в полях, где-нибудь,

Где покинет меня боль желудочных травм,

К вам дорогие, к вам от крови,

К вам синеглазкие, в храм, где больнее,

В храм к людям любви.

ТИШИНА.(2003)

В подполье, в кресты у порога я,

Наружу голодным рычаньем,

Вопросом по скользким дорогам,

Расплата за правописанье,

Дурными ногтями по солнцу я,

Невкусной водой напиваюсь в ночь,

От боли тяну, свои жилы в плачь,

Со словом прожёванным – прочь,

Забыться, забытый надолго я,

Согнуться, кривою спиною в тень,

Сдержаться, туманной завесой – вонь,

Впитать, узнать знакомые лица,

Войной прилечь на колени вкривь,

Тропой свернуть на кривую вкось,

В мороз соплёй загибаться в лист,

Плевком, плевком расплясаться врозь,

Врёшь, ты бесконечно врёшь,

Волосами свяжи мне руки,

голосом подай мне знак,

Что я живой, любой ценой,

Теплотой согреет враг,

Не подведи, залей свинцом,

Верни мне смех, смотреть порой,

Смотреть наверх – на солнце, на снег, В запас о знойном сне, о знойном сне.

Свободен я, забыты все, моя вина, любая ночь, без тебя, моя звезда, мой дикий смех, моя рука, стреляет пульс, в конце конца, где я вернусь, не знаю я.

Перегрелся на солнце своём я,

Обложил кирпичами любовь,

Убил её, любимая,

Тишина, тишина.

ВРЁМ.(2003)

На пьяную голову, обжечься слезами,

Своими руками, согнуться травой,

Согнуться под ветром, травой полевой,

Вонзи в меня душу, открой мне глаза,

Ножом развяжите, колючие цепи,

Сковавшие чувства, я знаю, больна,

Свободой взмахнуться и выдернуть с мясом,

Чтоб всё нестерпимо, страшнее и глубже,

Вы стали роднее, а я стану вашим,

И небом, травою, и солнцем в окно,

Я с этим смирился, вошли в мою грудь,

Я долго не брился, и всё заросло:

Дурными словами, оскалом кривым.

Морщинами рвётся родное лицо,

Отвечу плевками – «советам живым»,

Стопчу сапогами родное тепло,

ЗА, ЗА, ЗА ЧТО?

А так холоднее вам, обмёрзли вонючим ртом,

Ведь мы, по маршруту в «срам», идем не оглядкою,

А небо уносит в храм, залиться вином.

Чтоб стали живыми мы, Чтоб стали живыми мы, Чтоб стали живыми мы, Чтоб стали огнём

Чтоб стало больнее нам, качаясь от боли хромой,

Калечась, в печали вы, уснуть нет желания,

Да я призываю вас, Да я призываю вас,

Да мы призываем вас, Врём,

Призываем, врём, Призываем, врём, Призываем, врём,

Чтоб стали живыми вы, Чтоб стали живыми вы, Чтоб стали живыми вы, ВРЁМ.

ВОЗДУХ – ЗЕМЛЯ.(2002)

За стёклами осень и синий дым,

Незнакомые чувства и желание спать, Пустотная шизость, больная пыль,

Совет докторов – почаще смеяться, Стремиться туда, где идут разговоры,

Большими глазами поедать, что услышал,

Помойные чайки, городские вороны,

Потею от боли, хватаюсь за крышу,

Зубами в любовь, алые слюни,

Глотаю при виде монолитного взгляда, Повесить ладонь на ржавые струны,

Сорвать пьяный голос в подземных тоннелях,

Театральной завесой срывать горизонты,

Официальной оглаской пережёвывать горе,

Наступательной силой южного фронта, Бетоном засеять ржаные поля,

Кислородной подушкой поддерживать разум, Затеряться окурком между розовых губ, Вместо клея момента попробовать ладан, Серебряный крест на костлявую грудь, Заболеть на морозе теснотою подъездов, Обмотать свою шею разноцветным шарфом, Залепить свои ноздри глиняным снегом, Наткнуться на солнце розовым лбом,

Весёлые фары и полезная вещь,

бесконечная скука и злость на погоду, давление стен и пунктирная речь,

для полного счастья не хватает свободы, дополнение к солнцу: железные факты, костылями в подмышки, изобилие сна, исторический подвиг потолковые акты, позывные сигналы, ВОЗДУХ-ЗЕМЛЯ.

СЕВЕРНЫЕ ВЕТРА.(2002)

Тротуарами выжжены линии синего неба,

Под ногами уходят отблески солнца по шпалам,

По карманам руками в поисках чёрного хлеба,

Накормить беспризорных надеждой в имении права,

И закрыться амбарным замком, уходя от ответа,

Чтоб забыли в ударах ракетных убитого в роте,

И как в местной столовой меня обделили советом,

И как в осень слепую родился северным ветром.

Осколками осени подают, улетая в трамвайную даль, волчьим оскалом вгрызаясь в возможность покинуть родные места,

Северные, Северные ветра.

И лежать перегноем телом, питая деревья,

И под выстрелы ружей холостым, сгорая патроном,

И пропитанным кровью своим клювом чистя перья,

И свободу связать в униформу, вечным капроном,

И взрываясь от тяжести нормы танковой миной и от слёз отсыревшей плитой задавить безысходность, и упасть на идущего рядом гирей, промычать в ваши уши ледяным северным ветром.

«ГРУЗ – 200».(2002)

Стекался слезою в открытые раны, берёзовым соком очерчивал форму земли,

Косил прямым взглядом зелёные травы,

Трамваем замёрзшим воспевал ожиданье кольца,

Светился медалью в синее небо,

Портвейном стоял в магазине – повод для встреч,

Указательным на корявое тело, ухмыляясь подонком, теряю способность любить.

Выстрел, вбитые гвозди, словом, чёрной смолою, грязью, зрелые грозди, мясом штрафных батальонов,

Тени, прямая дорога, слабость, вой тротуаров,

Гноем набухает свобода,

сроком на целую вечность

Зубами, победа, наградой – ГРУЗ – 200.

Стекался слезою в открытые раны, берёзовым соком очерчивал форму земли,

Косил прямым взглядом зелёные травы,

Трамваем замёрзшим воспевал ожиданье кольца, с равнодушьем лопаты рою могилы,

Прорываюсь сквозь выстрелы с радостным криком ГУ-ГА, со спокойствием мёртвых прижигаю нарывы, вспоминаю домашний уют, теплоты батарей.

ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СЛИШКОМ

ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ.(2002)

Я требую продолжения,

под стуки сердца умер я,

Я крыльями касаюсь землю,

я кому-то на память гвоздём прибит,

Ещё одна попытка ветра,

схватить за руку голоса,

Под трепетное урчанье желудка,

в ожиданье обеда колокол звенит,

Я потерян в коридорах мыслей,

Я на ощупь, вслепую пробираюсь к вам,

Я ключами любуюсь на закрытые двери,

И звонком пробуждаю тех,

Кто блуждает по опасным странам,

По дорогам бродит в вечерних снах,

Я болотом накрою очертанья без вести пропавших тел.

Человеческое слишком человеческое,

Человеческое слишком человеческое.

Моя любовь похожа на то, как в жизни молот говорит,

я в скуке пыльной сижу под лозунгами, слова «нет»,

устами съеденного мозга в крови глаголет героин,

У каждого есть право решать свой ли нести крест.

ГРУСТЬ.(2001)

Вопрос тихо подобрался ко мне из щёлочи и очагов беспробудного безумства. Что делать с мимо пролетевшей мыслью о голодном случае, искавшем сходства любви и ненависти. Запутать, отвечаю я и бегу, всё дальше по несчастью, которое покрылось коростой человеческих слёз и петлёй, но оно, ещё дышит и насыщается. Вас я видел в чудесном сне, где всё привиделось прекрасным и беспечным. Маленький мук держался за мои руки.

Да…дождёмся мы чёрной осени, да пробежимся по всем кругам Ада, а серые Фунтики будут пихать в печь уголёк, которого звали любовь и тогда, после холодной ночи придём греться к котлам и кто принесёт с собой голод в сердце, сгорит. Мимо пролетала сущность голодного человечка, а я вдел подругу Розу, она пела

мне, я целовал её щёки…

Ох, как всё лживо в моих беседах с Богом, как красиво для героя Микки.

Пукать – виновен от вина,

Мимо проходить – страдать от времени,

Да я бы написал том за томом, только вот пусто всё это, обиженно, без любви!

Да будет так.

О ЧЁМ-ТО ЕЩЁ И О ЛЮБВИ.(2001)

Я люблю, и что-то ещё испытываю к тебе, большой, родной росинке, скатившейся по моим, изрезанным травой ногам. И только встану я с кровати, понюхав ночные запахи, затянусь и хлопну дверью, в щепки разобью чувства, и стакан с чаем, и солью рану перевяжу, посидим мы вместе с небом, потом луна присядет, по одной до десятой дойдём и будет луна святить не трезво, кто-то, поэтому усопнет, ляжет рядом и расскажет, что снилось за двадцать лет. А я попью водички, что-то в горле пересохло – БЕЖАТЬ ОТТУДА, ГДЕ ТЕБЯ НЕ ЖДУТ…

Рождённые в грязи, спиваясь в мыслях о жизни, дарят нам любовь и протягивают руку помощи, а в центре стоит алтарь, около которого стоим мы и просим милостыню, а всё-таки я люблю её. Любовь! Как это приятно – ощущаешь себя инстинктом, требуешь так мало и радуешься, надо нуждаться в любви, дайте денег. Отброс, помои, гниль, надевайте пояс верности, служите, радуйтесь при первом вздохе.

«о любви».

Перервёт и бросит в помои,

Затащит на улицу красных фонарей,

Повесит на звёзды…

Потом уйдёт, оставив свои духи на полке.

ЗАКОН О СОХРАНЕНИИ.(2000)

Если в двух частях разных тел опустить высоту, то над этим возникнет масса проблем, которые достают и достают тебя в разных частях тела, они жаждут твоего высокого полёта души и порой нам, кажется, почему со мной, и я отвечу, захлёбываясь горячей, свинцовой истиной, все так просто, что любить других, насмешливо улыбаясь, искажённой и неистовой улыбочкой, пошло и ровно, обманывая себя тучкой проблем, спустившейся из-за угла жизненной, искорёженной мечты, любви к цветам, пыльца, которых испоганила лица своим божественным светом. И неизбежная весна повесила нас на всемирный покой, которого мы все так долго ждали, чтобы выпить пива и захлебнуться в поцелуях своей неистовой самовлюблённости и всё это превратилось в снежный ком, которого не видно было бы, если бы мы не хотели: пить, есть, спать в своих летних постелях, которые мы поспешно укрывали любовью и теплом. А на русском поле всё так же глухо и метко стреляет снег из невесёлой тучки, свет которой ослепил всех, несущихся к полёту птицы, слаще которой не найдёт никто, ярче которой не увидит свет.

ЗАКОН О СОХРАНЕНИИ ПИШЕТ, ЖИЗНЬ КРАСИВА,

ЗАКОН О ПОЛОЖЕНИИ ДОПУСТИТ СЛОВО.

Что на свете самое главное – любить, невзирая на кислотные дожди, любить бескрайне свою жизнь, несмотря на свои руки, невымытые от греха и подлости. Я хочу сказать, заикаясь от безмерного смеха, который сковал моё горло от злости и непонятой любви, я хотел, но не будет, я мечтал, но не увижу, я радовался, но не было повода, от которого можно было бы выпить и закусить горячими и скользкими слезами своей неправдивой истины, не увидевшей свет в глазах, тупо самолюбивых людей.

Он не нужен никому со своими горькими, некрасивыми стихами о человеке, которому так трудно жить, невзирая на то, что он живёт.

СВОБОДА.(2000)

Свобода – лучший подарок к рождеству мы будем пьяные, а после выйдет аналог, что Костяныч и всякие разные, наломали сучков и бросили пост, что когда-то был брошенным бантиком, раздавленной девочки. А по-моему мы все ебанулись, что доказывает, свобода – лучшая игрушка, сладкий пряник…и вообще глаз у меня болит. Вышел однажды ночью, дрова колоть…а на улице так холодно было, что все мои пальцы разбились, как стёклышки…жизнь, я подумал надо любить, а то, как же нам дальше то – НАХЛЕБНИКАМ.

Вечный вопрос кота и мышки,

Спасибо тебе друг за твоё робкое признание в дружбе и любви,

Отовсюду рты и гайки,

Кругом зубы и трубы,

Свои слёзы бросить на всеобщее обозрение – быть убитым. Своей правдой залатать дыры гнилой доброты, проповедующей ничтожество инстинктивной наружности раненого, униженного человечка.

СКЕПТИКИ.(2002)

…Меня обвиняют в безмолвии,

Но, как молчалив ветер,

Когда вырывает деревья с корнями,

И нажитые дома.

Есть ли суд над ним…

Я однообразен и поэтому очень боюсь, быть похожим на своё отражение.

Когда я выхожу, меня замечают и об искусстве не может быть и речи, оно спасает таких, как я: безобразно – ленивых гадов, красивых, как сфинксы. Чтобы умереть, надо умереть. Он уйдёт так, как болезнь заставит высморкнуться на его белую грудь.

Белых людей нет.

Что это значит, я скажу тебе, когда появится загар.

Настенная иероглифика заставляет задуматься о высшем образовании, как мне кажется, я потерпел фиаско, но нет дороги назад и я вынужден играть со своими куклами. Я не папа Карло.

Я с удовольствием убиваю отцовские попытки стать родным братом…

Взяв взаймы, убей кредитора.

…Я доволен возможностью блевать…

«ЗАКРЫТАЯ КНИГА».(25.05.02)

ИЛИ

ПО ТРАВАМ И ПОД ТРАВОЙ.

В подавленном утре проснулся он, ещё не зная о предстоящей встрече. Обычное, голодное утро, он предпочёл съесть немного звуков, музыка разбудила вчерашние лица, живые люди.

Всё происходило размеренно, хотя и в пере – дозировке нервного урчанья.

Кто-то вышел на кухню, заварил чай, а женщина с крашенными волосами увела его на улицу, после выпив пива, все уходили по разным уголкам своего сердца.

Всё же вскоре все соединились и пришли к общему;

Надо сказать, он был знаком с ним, но живому казалось, что «Он» не показывал лицо или своих лиц и оболочек.

Присоединившись к этим, троим «Оно» продолжало знакомиться и пожимать руки.

Все сели, как кому удобно,

Надо сказать, что крашенная женщина была с ним «на ты», но мне казалось, что уважения между ними не было. И между тем рукопожатия перешли в поцелуи.

В опьянении от такого гостеприимства, я не заметил как «Он» взял меня за руку и повёл показывать свои владения.

Все троя разошлись и через мгновенья он потерял их из виду, наверно от красоты увиденного, он позабыл всё на свете.

Это было так далеко, он выбрал одну из комнат, было так далеко от его дома – Земли, Сознания и Чувства самосохранения, ему казалось, что он потерял разум, не было ни прошлого, ни настоящего, не было ничего, кроме ужасного страха, «Он» увёл каждого в разные стороны. Был бред и страх, была сила, пропал разум, он ходил по коридорам и искал убежище, время исчезло, был только он. Один на один, сам с собой, было дикое чувство предательства, «Он» оставил меня одного, живого ничего не было, было легко, потрясающе легко и дико страшно. Потолок падал, хотелось плакать, не было связи с реальностью, это и была реальность, но он не был готов к тому, что попадёт в иной мир – «Чувства физического опустошения и одиночества», он пытался найти своих друзей, неоднократно пытаясь заговорить с ними, но Хозяин был зол и очень горд, «Он» требовал большого внимания и сотрудничества, он был страшно испуган, его тело буквально дрожало, он забывал о сказанном через секунду, это была пропасть, иной мир, чёрная дыра. Необыкновенно общительным он стал, было всё легко и убийство, смерть, жизнь, а самое главное большая, открытая любовь, он жаждал жалости и состраданья, всё живое потеряло смысл и смысл тоже потерял всякий смысл…

Выйдя из владений, он дружил с «Ним» двое суток, не зная, хочет ли ещё он видеть «Друга».

ЛЮБОВНЫЙ МИНЕНГИТ.(2002)

У моих цветов насморк, кряхтит от передозировки соплей ручей, в состоянии сна прибывает чувство моё, исходит гноем злая песня, всё это прерывает единый кашель, изобилие температуры и воспоминаний о прошлом.

СУМАТОХА.(2002)

На поле, изъеденном червями, пытались посадить дерево. Сосуды лопались от боли, какой я не знал тогда, жизнь представлялась мне тихим стоном, а мне казалось, что был то голос мой, моих древних друзей, скрипящих от чрезмерно – радостных вестей. Я думал, великая усталость…от, куда она взялась, или вернулась с историей о диких лесах.

Слишком низкие стихи, но нет моей вины в том…суматоха всему причина.

О ПОСЛЕДНЕМ БОГЕ.(2002)

…Люди, люди бегут, люди стремятся.

С большим нетерпением он ждал ответа, прислонившись ухом к трамвайным путям, жаль, мы не узнаем, что сказали они ему.

И небо сияло в отражении его больших, бездонных глаз, ветер бережно гладил его каштановые кудри волос.

Его бессмысленные, печальные глаза убивали вокруг всё живое и как странно, но они бескорыстно влюбляли в себя всех идущих на встречу людей. Он был одет в молчание и одиночество. Грубоватое выражение его лица притягивало и заставляло обернуться, и посмотреть вслед немного кривой, худощавой фигуре, удалявшейся в вечное «никуда», под звон пустой, узкой улицы постепенно, нарушающий естественный ход событий.

В окнах дома на другой стороне улицы свет был покрыт неизбежным чувством смерти.

Судя, потому, как он смотрел в землю, он предчувствовал, что пришло время платить за любовь к жизни, ко всему живому и уже давным-давно потух свет в его глазах, силы покидали его.

Внезапно или вдруг, или совсем специально,

он заметил, как к его тихому, замёрзшему дому, подъехал автобус с яркой и праздничной надписью – «Специальная».

Дом имел два входа: один, как он предполагал, был для мёртвых, а второй для живых, они были заколочены большими гвоздями, и он никогда не видел чтоб, хотя бы одна из них была открыта. Бог не входил ни в одну из них, он считал себя святым и влезал через окно.

Он был страшно взволнован. Наблюдалась тихая, зимняя ночь, лишь пьяный голос проповедника местной и, пожалуй, единственной церкви этой Земли напоминал истошный вой оголодавшего волка.

И уже давным-давно потух свет в его глазах, силы покидали его.

И только из газет узнал, что больше нет его по сводкам местной переписи населения.

ОБМАН И ТЕЛО.(2003)

Обман и тело, тело оно и является величайшим обманом, тело же является обманом.

Новорождённое тело не может быть обманом.

Дряхлое, тревожное, озабоченное, разукрашенное седыми морщинами тело может быть и есть.

Обман – это пища для тела, телом движет обман. Телу приходиться быть обманом, потому как от этого легче жить, убивать, грабить, любить.

Никто из нас не понял до сих пор, что наш Бог «Обман», языческий, древний, скрывающийся от всех, Бог «Обман».

Выходящий из тени, только тогда, когда тело лжёт. Что происходило: Будда – это подобие Бога «Обман», так, как он дал человеку свободу, свободную жизнь, но тело не может жить в свободе, значит свобода – обман,

Жизни нужна свобода и значит жизнь – обман. Дело и создание обмана: жизнь, тело, свобода. Всё то, что нужно человеку создал Обман.

Я являюсь телом, поэтому всё, что я не сказал бы, есть ничто иное, как обман.

Хотя, зря я познал это, что я тело, потому что я хотел создать новую, нужную человеку правду о его существе, так, как если тело знает, что оно обман, оно начнёт говорить, жить, любить – Честно.

А Высшим было бы то, что оно стало бы ЧЕЛОВЕКОМ ,что является целью моей маленькой жизни, из тела создать человека, создать правду, создать «ЧЕЛОВЕКА – ЧЕСТНОСТЬ», создать «ЧЕЛОВЕКА – ВЕРУ».

Создать ЧЕЛОВЕКА.

СТРАХ.(2003)

Боже мой, неужели цепями ты сковал солнце и небо, да так, что мне не хочется жить, и скоро я умру.

Боже мой, неужели цепями ты сковал мои руки и рот, да так, что мне не хотелось совершать правду и добро.

Боже мой, неужели цепями ты сковал человека, да так, что ему от боли и кровоточащих ран хочется убивать и слизывать языком кровь с ножей, вонзившихся в тела своих братьев.

Боже мой, неужели цепями ты сковал себя, да так, что человек превратился в скотину.

Боже мой, неужели цепями ты сковал человека.

Боже мой, неужели цепями ты сковал меня.

Люди мои, неужели цепями мы сковали Бога, да так, чтобы быть сволочью, прожигающую свою ничтожную жизнь в блеске – похоти и безрассудства.

Умер Бог, умер человек, умру и я.

ОБРАЗА.(2003)

Здесь слишком тепло и уютно, здесь слишком свободно мыслишь, и от этого стихает боль, необходимая человеку, от этого разрывает свободу.

Свободу – бежать на все четыре стороны.

Бежать на все четыре стороны?! Объясни мне как это сделать, наверное, нужно быть небом, нужно быть табачным дымом, в который я так влюблён, он делает тебя неуязвимым и торжественным, он даёт главное – одиночество.

Пришло время, когда нужно залепить глаза, на время уйти в ночь, в усталость ног, в прямоту волос, в шум тихой квартиры, в воспоминанья, а на утро сделать это вновь. Ночь.

СОСТАВ.(2003)

Сдавливает голову, высмаркиваюсь и пытаюсь подняться с земли, кто поможет?

Оголодавшая собака, опухший бомж,

Я думаю, именно, они потому, как он так же, как и я потерял смысл, надежду. Понял, что всё бессмысленно, кроме того, как подняться с земли, облеваться сквозь слёзы и дойти до ближайших железнодорожных путей,

Дойти, дойти и встретить свой «Состав» -Локомотив, утонуть в его объятьях и захлебнуться свежим воздухом, и захлебнуться алой кровью, растекающейся по колёсом «состава», растекающейся под шум вагонного гудка и под шум моего молчания, под возгласы машинистов, улыбающихся пьяными ртами, поедая при этом вокзальную колбаску, и запивая «мальком».

Сойду на ближайшей станции, доползу до дерева «всадником без головы», помахав рукой машинистам, провожу взглядом, уходящий «Состав».

В ПОТЕРЯХ.(2003)

Я лежу и задыхаюсь, лежу в потерях и задыхаюсь в потерях. В потерях, думаю о своей потере внутренностей, духа и чувств. В потерях смысл познания того, что ты потерял, чего тебе не хватало и чем ты заменишь эту потерю. Всё заключается в потерях, они повсюду. Потеря – это пустота, потерянный человек – это потеря, но ещё желающая потерять потерянное. В потерях весь смысл, вся цель, без потерь не желаешь продолженья - Иного, любого, но опять желаешь потерь.

Потеря – это то, из-за чего человек испытывает желание жить.

Я И ТЫ.(2003)

Я лжец и преступник, я талый снег на проращённой травки,

Ты же весенние какашки, тающие, после выгула милых собак…

УТРО.(2002)

Сигнальной ракетой рассветное солнце,

Сжигает ночные стихи февраля,

И пыльные ноты, плевки на оконце,

Мне известью снег разъедает глаза,

Признаться, что Нет, боль раздавит ботинком,

Пропеть по весне, подавиться куском,

Запить синей солью, захлебнуться росинкой,

Оставить на память, охладить раны льдом,

И птицей лететь в хлебные страны,

Зажечь маяки, на потерю дорог,

Пустыни зашить засохшие раны,

Напоить берёзовым соком, погладить, размять усталые ноги, посадить за обеденный стол, расспросить про дорогу, успокоить, приголубить и уложить спать.

СВОЁ СЧАСТЬЕ.(2002)

Часть 1.

Описывая человека.

«Человека я понимаю тогда, когда определяю его счастье, его понятие о счастье.

Поняв это, могу сказать, что я его познал».

Часть 2.

«СВОЁ».

Я, он, она, они, ты.

Их, его, её, твоё, тех, «СВОЁ».

«Счастье человека определяет его понятие о свободе».

«Когда-нибудь придётся забыть о том, что ты слепой».

40 ЛЕТ СМЕХА или СМЕРТЬ ПОЭТА.

(посвящается

Наталье Медведевой).

(04.02.03)

В стёкла впечатаны губы с силой ветров,

Я-А-А-А, Я-А-А-А,

Не опознать своё тело, глядя на верхний этаж, Я-А-А-А, Я-А-А-А,

Разделить меж ногами, наткнуться на небо ножом, Я-А-А-А, Я-А-А-А,

Пожалеть, пожелать, изголовье украсить дождём, МНЕ-Е-Е-Е, МНЕ-Е-Е-Е

Или вспышкой свечи подобраться, запомнить лицо, ВА-А-А-АМ, ВА-А-А-АМ

Я дарю своё тело на праздник в вечерний мороз, Я-А-А-А, Я-А-А-А,

Отдаю своё тело на долгий и мерзкий вопрос, БЫЛИ ЛИ ВЫ, БЫЛИ ЛИ ВЫ?

Я дарю своё тело на свежесть немытых волос, Я-А-А-А, Я-А-А-А,

Я дарю своё тело на точки после стихов, УМЕТЬ БЫ И МНЕ, УМЕТЬ БЫ И МНЕ.

Запинаться от мыслей, от мыслей пар изо рта, Я-А-А-А, Я-А-А-А,

Я отвечу стихами на злую погоду от слёз,

Я-А-А-А, Я-А-А-А,

Я отмоюсь стихами, улечу чистотою туда,

В НЕ-ЕБЕСА, В НЕ-ЕБЕСА,

И не важно кто вносит, и кто меня нёс,

Я-А-А-А, Я-А-А-А,

Я дарю и горю прижимаяся к голой груди, МИЛОЙ ЗИМЫ, МИЛОЙ ЗИМЫ.

В это время идти, и уходит только поэт, ДАВШИЙ ОТВЕТ, ДАВШИЙ ОТВЕТ.

Попрощавшись по горло, за горло залейте моих – 40 лет СМЕХА, 40 лет СМЕХА

40 ЛЕТ СМЕХА – ПОТА ПОЭТА,

40 ЛЕТ СМЕХА – ЭХО ПОЭТА,

ПОЭТА ЗА ЭТО РУ-У-УБИТЬ, НА 40 ЛЕТ СМЕХА.

ТРАМВАЙНЫЕ ЛЮДИ.(2001)

Под шкафом, под шкафом, под шкафом,

под шкафом, мы нашли свою любовь,

Под шкафом, под шкафом, под шкафом,

Мы нашли свою веру,

А, а изнасилованную вену,

Да сынка бы мне родила, и я напоил бы её чайком, са-са-са сладким с чаинкой на губах,

Да, такого чтобы весь день,

Да, такого чтобы я любил,

Да, такого чтобы не смешно,

Да, такого не будет никогда-а-а,

Я обижен, Па – а – а, Я обижен, Па – а – а,

Ля – а – фа,

Асфальт, асфальт, дороги не нашли мы с радостью,

Выпили, да выпили мы чарку,

Да чарку с серебром,

Серебро отчищает душу, так сказали мне.

В поезде, в поезде, в поезде, в поезде,

Да – а-а-а, сделали аборт, аборт.

Роди, мне, пожалуйста, дочку – сына,

Мя – у –у,

Да, такого чтоб любил я, чтоб любил я, чтоб любил я,

Чтобы я любил, чтобы люди любили,

Меня, его, да с корнем вырву я машинку-у-у

С кузовком,

Таблетки…жопа-с,

Одиночка сходит а –а – а,

С молоком, с молоком, с молоком, с молоком,

Начинали мы сознание своё,

В детстве читали мы «Колобка»,

А он убежал,

По подлому, по партизанский,

Он сбёг, убёг, убёг от меня, да от нас – от всех.

Да, я расскажу тебе мой сладкий,

Мир мой сладкий, спокойная травка,

Ля – о – о, С какого причала приехала, эта –

Корабля – лодка,

С какого причала, с ка.., ка….

Упала прямо на меня,

Да, родила ты мне своего выкидыша,

Я люблю его, Я люблю его, Я люблю его,

Я люблю его, всем своим началом и концом,

А, когда ты ешь своё мясо,

А, когда ты пьёшь чужую кровь,

Ну – а, когда ты стреляешь по пальцам,

А, когда ты – наоборот,

Головой с тобой стоит разговор,

Прямой, да прямой, да прямее не бывает,

Не бывает, такого не бывает,

Да, любви, да стакана вина,

Да, таково не бывает, никогда и ни за что,

Не продам я вашу ду – ду – ду – ду,

Са – са – сами есть, за лесть.

Порубили мой лес, порубили мой лес,

ТРАМВАЙНЫЕ ЛЮДИ, ТРАМВАЙНЫЕ ЛЮДИ, ТРАМВАЙНЫЕ ЛЮДИ.

Ох, как я ненавижу тебя,

За твоих Трамвайных: людей, колёс, идей, колёс, людей.

ТРАМВАЙНЫЕ ЛЮДИ, ТРАМВАЙНЫЕ ЛЮДИ.

Да, сожгли мою хату: без телефона,

Без всякого коммунального уюта – а – а.

Во всём виноваты Трамвайные Люди.

Люди, люди, люди…?!?

Э П И Л О Г.

КРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА,

ВСЕГДА, УМИРАЕТ

ОДИНОЧЕСТВЕ.

СОДЕЖАНИЕ.

Будни Христа.

Ночь.

Черви.

Вечность в поэтах…

Где я там…

Мешок.

Выдыхая Мир.

Абсолют.

Память.

Желая желать.

Часы – размышления.

Горизонт.

Чем-то пахнет…

2001 Год.

Прогулка по тайным желаниям.

История о тайном посягательстве.

Небо.

Анализ душевной болезни.

Стихи на снегу.

О боли поэта…

Кресты.

К тебе…

Ветер.

С, под, в…

Сон.

Родина.

Полночь.

Среднеоплачиваемые…

Абстракция.

Белым светом (стихи на песню).

Чтобы помнили…(стихи на песню).

Федорино горе (стихи на песню).

Квартирные стрессы (стихи на песню).

Танцуй (стихи на песню).

Подвиг разведчика (стихи на песню).

Откровение.

Целиком и полностью.

Тогда, когда не чем (стихи на песню).

Я хотел быть (стихи на песню).

Чтоб светлей (стихи на песню).

Капель (стихи на песню).

Тишина (стихи на песню).

Врём (стихи на песню).

Воздух – Земля (стихи на песню).

Северные ветра (стихи на песню).

«Груз – 200» (стихи на песню).

Человеческое слишком

человеческое (стихи на песню).

Грусть.

О чём-то и о любви.

Закон о сохранении.

Свобода.

Скептики.

«Закрытая книга».

Любовный менингит.

Суматоха.

О последнем Боге.

Оман и тело.

Страх.

Образа.

Состав.

В потерях.

Я и ты.

Утро.

40 лет смеха…(стихи на песню).

Трамвайные люди (стихи на песню).

Эпилог.